— Ах, моя дорогая, мы столько времени вместе, — печально вздыхая, говорил, юноша с бледным лицом и влажными глазами студента-недоучки. — Мы столько времени вместе… Я пленен вами, словно Тристан, и любовь моя разрывает грудь, заставляя истерзанное сердце пылать тысячью костров погибающего Рима. Я подобно Данте готов сойти в ад и сразиться с ордами огнеликих демонов, лишь бы вы, точно прекрасная Беатриче явились ко мне наяву, облаченная в белое и нежным взором своих небесных глаз погасили тоску в душе моей … Мое сердце пылает… Ох, я говорю о своем сердце! Поверьте, оно давно перестало принадлежать мне. Возьмите его! Я вырву этот грешный сосуд сладострастия вслед за Данко и пусть алый свет моего сердца указывает вам путь во тьме, путь к любви и раю… Я люблю вас! Но прошу не томите меня… Неужели… неужели мы не можем стать чуточку ближе?
читать дальше— О, мой прекрасный друг, не просите! Я еще не готова… — отвечала юная леди, заливаясь томным румянцем невинной служительницы греческих муз.
— Ах, как больно мне слышать ваши речи! Этот яд, отравляющий мои светлые чувства… Ведь Ромео и Джульетта, святые мученики любви… — юноша перевел дыхание, голос его был робок. — Несчастные Ромео и Джульетта…им было всего по четырнадцать лет…
— Умоляю! Умоляю вас, прекратите. Я не готова! — восклицала леди, закусывая губки цвета кармина. — Я не готова, мой милый друг…
— Ах, я согласен жениться на вас завтра же! Нет, сегодня же! Лишь прошу вас, исполните мою просьбу… Я не склоняю вас к чему-то противоестественному... Ланселот и Гвенивера… Тристан и Изольда… Мы…
— Ох, нет-нет-нет!
— Вы так прекрасны, моя драгоценная! Увидев вас, Елена Троянская непременно бы залилась ядовитыми слезами черной зависти, ибо рядом с вами она – не более чем деревенская дурнушка с босыми ногами и веснушчатым лицом… Но не томите меня! Я люблю вас! Я предлагаю вам руку и сердце… Только, только прошу вас…
— Нет.
— Ах, любимая, ну, назовите мне наконец свое имя!
— Нет. — Твердо сказала юная прелестница. — Вам мало делить со мной ложе? Вы хотите знать все мои тайны? О, всемогущий Господь, вы действительно не понимаете? Я женщина! А в женщине должна же оставаться хоть какая-то загадка?!